ПРОИЗВЕДЕНИЯ (основное)

 

Адриан ТОПОРОВ

 

• Книги

 

• Топоров А. М. Крестьяне о писателях. — М. : Госиздат, 1930.

•  — 2-е изд., доп.и перераб. — Новосибирск : Книжное издательство, 1963.

•  — 3-е изд. — М. : Советская Россия, 1967.

•  — 4-е изд. — Барнаул: Алтайское книжное издательство, 1979.

•  — 5-е изд. — М. : Книга, 1982.

•  — Белгород: Константа, 2014. — 300 С.

•  — М. : Common Place, 2016. — 334 С.

​

​

​

• Топоров А. М. Воспоминания. — Барнаул : Алтайское книжное издательство, 1970.

• Топоров А. М. Воспоминания, статьи, письма. — Барнаул: Алтайский дом печати, 2010.

• Топоров А. М. Воспоминания. — Издательские решения, 2021. — 174 с.

​

​

​

​

• Топоров А. М. Я — учитель. — М. : Детская литература, 1980.

​

​​

​​

​

• Топоров А. М. Мозаика : из жизни писателей, художников, композиторов, артистов, ученых. — Киев : Дніпро, 1985.

• Топоров А. М. Мозаика: из жизни писателей, художников, композиторов, артистов, ученых. — М. : Нобель-пресс, 2013.

• Топоров А. М. Мозаика-2: из жизни властителей, полководцев, государственных и общественных деятелей. — Издательские решения, 2020. — 154 с.

• Топоров А. М. Мозаика: Из жизни писателей, художников, композиторов, артистов, ученых. — Издательские решения, 2021. — 340 с.

 

 

 

 

 

• Топоров А. М. Интересное это занятие — жить на земле!: воспоминания. — Барнаул: Алтайский дом печати, 2015. — 394 С.

 

 

 

 

 

 

• Топоров А. М. Фарт. Журнальные и иные публикации разных лет. — Издательские решения, 2021. — 354 с.

 

 

 

 

 

 

 

• Статьи, рассказы и др.

 

• Топоров А.М. Как я учил писать школьников сочинения по методу наблюдений  // Сибирский педагогический журнал, 1925. - № 2. - С. 43-55. 

• Топоров А.М. Дисциплина в массовой школе // Просвещение Сибири, 1926. - №9. - С. 67-77. 

• Топоров А.М. Школы в коммунах // Коллективист, 1926. - №12-13. - С. 30-33.  

• Топоров А.М. Долой балласт // Просвещение Сибири, 1929. - №9, 10. 

• Топоров А.М. Великий педагог из Павлыша // В мире книг, 1973. - №3.

• Топоров А.М. Огненый метеор (о Каразине В.Н.). 

• Топоров А.М. Фарт. Рассказ. //  Дружба народов. — 2016. — № 9. — С. 210—214.

​

​

 

 

 

 

• Стихотворения

 

 

АДРИАН ТОПОРОВ

 * * *

                  Не жалею, не зову, не плачу,

                  Всё прошло, как с белых яблонь дым...

                                                               С. Есенин

 

Тянет ветром с белёсого взгорья...

Ветер, ветер, кружись, не кружись,

Моего не развеешь ты горя

И назад не вернёшь мою жизнь.

 

Всё, что было, голубка, меж нами,

Иссекли ледяные дожди.

За лесами, долами, родная,

Не тоскуй, не зови и не жди.

 

Не вини, не брани за тревоги,

За обиды, что вместе со мной

Повстречала на пыльной дороге -

Неспокойной дороге земной...

 

Ты вплелась в мою жизнь по-иному:

Помню речки заросшей поток,

Под плакучими ивами омут

И в нём лилии нежный цветок...

 

Как же так? Отчего - не иначе?..

Но лишь ветер пылит мне в ответ...

Не зову, не жалею, не плачу...

Белой лилии меркнущий свет...

 

                                    Октябрь 1946 года,

                                    с. Стойло 

 

 

 

​

    

 

 

ВЯЧЕСЛАВ ФИЛЬБЕРТ

 

БАЛЛАДА О ТОПОРОВЕ

 

Алтайские степи,

Целинные степи…

Подвеска хрустальная

Гаснет и светит.

Коммуна не спит.

Собралась к огоньку.

Свет

Выхватил лица

Со лба

И до скул;

Свет

Руки тяжелые

Выбрал из тьмы…

Учитель читает

И внемлют умы.

Свинцовые годы.

Деникин, Шкуро…

Взводился и щёлкал

В атаках

Курок.

Враги предавали, клянясь и любя…

Правдивая книга

В гостях

У тебя!

 

 

ЭМИЛЬ ЯНВАРЁВ

 

БАЛЛАДА АДРИАНА

Памяти А.М. Топорова, великого педагога,

автора книги "Крестьяне о писателях"

1.
Покуда степь дремала,
учителя-изгоя,
смутьяна Адриана везли
из Подмосковья.
Везли его далеко,
все в сторону востока,
быть может, до Иркутска,
быть может, до Якутска...
А нарекли смутьяном
учителя простого
затем, что он крестьянам
толмачил Льва Толстого.
Он Пушкина и Фета

читал им при коптилке.
За самое за это
и оказался в ссылке.
...Уже в иную пору
родного государства
он рассказал мне, хворый,
про все свои мытарства.
Он шел не в ногу с веком,
был плотью - не металлом,
но в преисподней зэкам
Есенина читал он!
Больничная палата,
ко сну готовясь рано,
была концом баллады
смутьяна Адриана.

2.
Киношников влекла к себе природа
и звал объект, где планы претворялись.
Я говорил: - Снимайте Топорова! -
Не слышали. А, может, притворялись.
В сталелитейном
сталь была багрова.
Над стадионом
мяч звенел в зените.
Но я твердил : - Снимайте Топорова,
и хватит врать, что пленка в дефиците.
Уже топтался август у порога,
и теплый дождь над городом качался,
а я кричал: - Снимайте Топорова!
...И судя по всему, не докричался.

 

 

ЭМИЛЬ ЯНВАРЁВ

 

МУЗЫКА ДЛЯ ТОПОРОВА

 

Играет камерный оркестр

Для юбиляра Топорова,

Как будто истово окрест

Шумит осенняя дуброва.

Играет, собственно, ему,

Но незаметно,

Постепенно,

И мы уже по одному

Продуты вьюгою Шопена.

Искусы века поборов,

Необоримые порою,

Сидит на сцене Топоров

И наслаждается игрою.

За то, что обучал добру

И проживал

Не в хате с краю,

Ему сегодня не муру,

А только классику играют.

Растрогался,

Слезу смахнул,

Бледнее стал и отрешеннее.

Он в жизни всякого хлебнул!

Он причащается гармонии.

Сломил последнюю хулу,

Сквитался с кривдою последней

И шепчет музыке хвалу –

Красивый,

Девяностолетний…

 

 

ЭМИЛЬ ЯНВАРЁВ

 

ПРИТЧА О ТОПОРОВЕ

 

Степана Титова учил Топоров

далекой, почти легендарной порой

в коммуне "Майское утро":

Толстого читал и читал Золя,

учил наблюдать, как встает заря

и как угасает утло.

 

Брал его за руку - и за порог, 

туда, где где сосновый синел борок:

- А ну-ка, Стёп, попроворней! -

Учил ни звезды, ни гриба, ни листка

для памяти - емкого туеска -

в юности не проворонить.

 

И вырос Степан, возмужал Степан

и бегал по мокрым алтайским степям,

любил

           под разлатым кедром.

На скрипке играл и травы косил,

потом у него народился сын,

и сына назвали - Герман.

А тот Митрофаныч, а тот Топоров,

представьте - жив, представьте - здоров!

Задиристый и бедовый.

По-молодецки - бегом, бегом

бежит на на рассвете за молоком

с гремучим своим бидоном.

 

Я младше его на все тридцать пять,

а мне нелегко за ним поспевать,

как холст разрывая воздух.

Мгновенье одно и еще одно,

и - притяжение преодолено,

и мы уже плаваем в звездах.

 

О, как он парит!

                         Он тычет мне в грудь.

На старости вдруг, как милость,

великая суть и малая суть

ему, старику, открылась.

 

Спасибо вам, старые учителя!

Толчок - и осталась внизу земля,

и в тучи уходит криво.

Вы нам помогли прозреть

                                            и понять,

что нечего зря на судьбу пенять,

когда за спиной крылья.

​

​

​

​

​

 

 

Герман ТОПОРОВ

 

• Книги

 

• Топоров Г.А. Николаевский Солженицын, или о чем рассказал архив. - Белгород: Константа, 2011. 

• Топоров Г. А. Николаевский Солженицын, или о чём рассказал архив. — Белгород: Константа, 2011. — 128 с.

• Топоров Г. А., Топоров И. Г. О чём рассказал архив. — Издательские решения, 2021. — 152 с.

 

​

 

• Статьи

 

• Топоров Г. А., Топоров И. Г. В поле его тяготения // Литературная учеба, 2013. — № 2.

• Топоров Г. А., Топоров И. Г. Легенда о «добром гении» // Искусство в школе, 2014. — № 3. — С. 34-36.

• Топоров Г. А., Топоров И. Г. Сталинские «академии»: какие бывают «счастья» / Реабілітовані історією. Миколаївська область. Книга 6. — Київ — Миколаїв: Світогляд, 2013. С. 454—464.

• Топоров Г. А., Топоров И. Г. Во власти наваждения // Литературная учеба, 2014. — № 6.

 

 

 

​​

​

​

 

 

• Стихотворения

 

ПАМЯТИ МАТЕРИ

 

Пусть неизливный свет струится,

И будет пусть земля тепла

Для той, что сердце по крупицам

В дороге встречным отдала.

 

Над этой бескорыстной данью

Не властен холод гробовой.

Спи с миром, с тихим ожиданьем,

Что все мы встретимся с тобой.

 

Спи с верой, что над нами всеми

Цветы останутся свежи,

Что бесконечным будет время,

И бесконечной будет жизнь.

 

27 декабря 1973  г.

 

 

ВСТРЕЧА С ОТЦОМ

(с. Стойло, годы 1937-1947)

                              

                               В память о А. Топорове

 

В этот дом нас прибило из разных мест:

Я весь в бликах военных салютов,

Ты принес свой тяжелый, неправедный крест

Всенародной Голгофы лютой.

 

Как же ты постарел! Похудевший, измятый,

С поседевшей щетиной на впадинах щек –

Целый день ты проводишь в неприбранной хате.

Ты, отец, постарел и душой занемог.

 

Нет в глазах твоих прежнего острого света,

Тускло смотрят, как в этой лачуге окно,

Что косится на нас из-под кружев газетных,

Пожелтевших, почти что истлевших давно.

 

Целый день ты с лица не уронишь улыбку,

Все сидишь и молчишь, да кривишь щекой…

Но когда из футляра кормилицу-скрипку

Ты на свет достаешь задрожавшей рукой

 

И когда ты ее так влюблено, так нежно

Вытираешь единственным чистым платком, -

 

Ты становишься снова и светлым, и свежим,

И глаза твои трогает огоньком.

 

Ты сидишь предо мной похудевший, измятый,

Но когда в полутемной крестьянской избе

Затоскует Массне, зазвенит Сарасате, -

Я готов на коленях молиться тебе!

 

Льются звуки весенние, светлые, чистые,

И уже я не вижу твоей седины:

«Белой акации гроздья душистые

Вновь ароматом полны…»

 

Я вернулся, быть может неласковым сыном,

Неслучайно в глазах твоих часто укор,

Неслучайно и наших бесед половина

Превращается быстро в жестокий спор.

 

Но когда у твоей необритой щеки

Темным лаком сияет певучая дека,

Для меня нет больнее, острее тоски,

Нет любимей и ближе, чем ты, человека.

 

И я верю – мне скрипка об этом поет -

что в какие-то лучшие годы

станет горе, что нынче твое и мое,

общей ношей большого народа.

 

1947 г.

 

 

ВЕРНОСТЬ

 

                       Памяти А.Топорова

 

                     1.

За поселком, где лес да болото,

Камыши да осока густая,

Опустилась на плес с перелета

Лебединая белая стая.

 

В перволедье на грани бессилья

Рухнув сверху, как будто лавина,

Распластали усталые крылья

Птицы в талой воде и на льдинах.

 

А наутро навстречу восходу

Гордо вскинули гибкие шеи

И смотрелись, как в зеркало, в воду

Белокрылые принцы и феи.

 

Вот разбились на нежные пары,

Еще миг – и потянутся в выси…

                     2.

В этот миг, точно грома ударом,

В два ствола брызнул с берега выстрел.

 

Вверх взметнулась испуганно стая

Шумным облаком, точно от взрыва,

И помчалась, на плесе оставив

Обагренное белое диво.

 

Но едва она в небо взлетела

И еще не успела с ним слиться,

Как от облачка выплеском белым

Отделилась могучая птица.

 

И увидели с берега люди,

Что, сбежавшись, прервали охоту:

Перед ними возникший, как в чуде,

Белый лебедь, скользнув над болотом,

 

Возле мертвой подруги над плесом

Стал метаться бессмысленно, дико, -

И вдруг землю хлестнул отголосок

Ни на что не похожего крика.

 

Снова… Снова…  Но выше все… В небе

Крик еще прозвучал и растаял:

То умчался тоскующий лебедь

Догонять улетевшую стаю.

                       

                          3.

Суд свершился по строгим законам,

Вдоволь было и гнева, и боли…

Ну, а лебедь остался каноном

Красоты нестареющей в школе.

 

С той поры, только поздняя осень

Перволедьем реки заблистает,

Дети лебедя к плесу выносят,

Поджидая усталую стаю.

 

Стаи птичьи летят как угодно,

Кто там знает, куда и откуда.

Только в тот же все день ежегодно

Повторяется грустное чудо.

 

Болью души людские тревожа,

Где-то в небе возникнув белесом,

Резкий крик, ни на что не похожий,

Над притихшим проносится плесом.

 

Белокрылая дикая птица

Прилетает к прибрежной полянке

 

И, снижаясь кругами, садится

Там, где ждут дорогие останки.

 

Там, где с ивы плакучей повисла

Над осокой прическа густая…

Из-под ивы той грянувший выстрел

Лебедь помнит, - но все прилетает.

 

 

 

В ДЕНЬ ПОХОРОН

                                       

                                         А.Топорову

                             

Он век почти с упорством пилигрима

Шел ради цели трудной, но святой,

Не проходя нигде в дороге мимо

Рожденного Добром и Красотой.

 

Он не страшился ни трудов, ни злобы,

Дав клятву жить, не тлея, а горя, -

И в хмурый мир, в таежные трущобы

С ним приходила майская заря.

 

Неукротим, горяч – он был из клана

Неистовых служителей огня.

Возникнув, точно пламя из вулкана,

Он шел, с дороги сумраки гоня.

 

Приязнь и гнев, восторги и обиды!

Во взлете и на склоне лет.

Он был из тех, что в жизни, как болиды,

Сгорая, яркий оставляют след.

 

И все еще, хоть тих он перед нами,

Мысль не приемлет смерти торжество.

Вулкан потух? – нет, это просто пламя

Вернулось в глубь, исторгшую его.

 

25 июля 1984 г.

 

 

ПАМЯТИ БРАТА ЮРИЯ.

 

                      На смерть ветерана войны

 

Редеют полки ветеранов,

И каждая новая смерть

Тревожит подсохшие раны,

Взметает улегшийся смерч.

 

Но боль не приходит – поверьте! –

Никто из бойцов не забыл,

Что жизнь нам осталась сверх смерти,

Что мы должники у судьбы.

 

В краях, где война наследила,

Повсюду, куда не шагнем,

Нам чудится, будто в могилах –

Священных солдатских могилах –

Лежим мы под вечным огнем…

 

Редеют полки ветеранов…

Мы, в очередь встав за тобой,

 

Без страха, в спокойствии странном

Ждем часа урочного бой.

 

У  праха пришедшего с долгом

Мы счастливы правдой простой,

Что жили и мирно, и долго

Сверх смерти –

                  ЗА КРАСНОЙ ЧЕРТОЙ.

 

7 марта 1975 г.

 

 

 

МАРШ КОСМИЧЕСКОЙ ЭРЫ

                           

                                        Посвящается Ю. Гагарину, Г. Титову

 

Жди на Земле,

                        жди на Земле,

ЖДИ:

          из межзвездных полей

Близится след, 

                          близится след –

След неземных кораблей.

 

Вечную, млечную даль бесконечную

Воля чужая пройдет без возврата,

Жизнь скоротечную, вспышку сердечную

Вверит объятиям звездного брата.

 

Мир, что так мал, 

                               мир, что так мал,

МИР,

           Что велик так вдали!

Слушай сигнал,

                           слушай сигнал –

Рапорт прощальный с Земли:

 

«Нам – непоседам, покой был неведом,

страха не знали, не ждали возврата.

Верим в победу обратного следа, -

Пусть это будет не наше когда-то».

 

Тот, что и здесь,

                          тот, что и здесь,

ТОТ, что с тобой и со мной,

Где-то он есть,

                            где-то он есть –

Отзыв на голос земной.

 

В вечную, млечную ночь бесконечную

Скупо, но все же посеяло время

Пусть быстротечную, вспышку сердечную –

Жизнь и мятежного разума семя.

 

Слушайте звук,

                        слушайте звук,

ТО – позывные Земли.

Ширится круг,

                       ширится круг.

Бездна Вселенной – ВНЕМЛИ!

 

Только бы где-то с планеты, кометы

Эхом возникло звучанье второе.

Только бы где-то! И ринуться в ЭТО –

Пусть безвозвратно – найдутся ГЕРОИ!

 

1961 г.

​

​

​

​

​

​

 

 

Игорь ТОПОРОВ

 

• Книги

 

• Топоров И.Г. Адриан Топоров. Воспоминания о деде. - Николаев: изд. Ирины Гудым, 2010.

• Топоров И. Г. Адриан Топоров. Воспоминания о деде. — Издательские решения, 2021. - 68 с.

 

 

 

 

 

 

• Статьи

 

• Топоров И. Г. Адриан Топоров — николаевский Солженицын (К 120-летию А. М. Топорова) // Сибирские огни, 2011. — № 9.

• Топоров И. Г., Югина (Топорова) С. Г. Школа без искусств мертвый дом // Искусство в школе, 2013. — № 6. — С. 2-7.

• Топоров И. Г. Крестьяне о писателях: Вивиан Итин. К 75-летию трагической гибели писателя // Бельские просторы, 2013. — № 11. — С. 156—163.

• Топоров И. Г. Первый и единственный в мире // Литературная Россия, 13.03.2015.

• Топоров И. Г. Пастернака они читали // Вопросы литературы, 2015. — № 4. — С. 357—364.

• Топоров И. Г. Крестьяне о писателях // Литературная Россия, 13.07.2018. — № 26.

• Топоров И. Г. Л. Н. Толстой в жизни и творчестве писателя и просветителя А. М. Топорова // Мансуровский сборник: Материалы Мансуровских чтений. Выпуск 7-й. Тула, Музей-усадьба Л. Н. Толстого «Ясная Поляна», 2019. - С. 122-135.

 

​

 

​

 

 

 

 

 

 

• Стихотворения

Раздел находится в работе